Российский ответ на «Евровидение»: меньше китча, больше Кремля

«Интервидение 2025» — это попытка России создать собственную альтернативу европейскому песенному конкурсу, от участия в котором страна была отстранена в 2022 году после начала полномасштабной войны против Украины. Детище Владимира Путина, официально позиционируемое как инструмент «развития международного культурного и гуманитарного сотрудничества», на деле представляет собой очередной пример создания параллельных международных структур взамен тех, доступ к которым Москва утратила.

Закономерность изоляции и альтернатив

Стратегия создания собственных международных площадок становится характерной чертой российской внешней политики последних лет. После отстранения российских спортсменов от Олимпийских игр Москва инициировала проведение альтернативных спортивных мероприятий — Игр будущего и Всемирных игр дружбы. Теперь эта практика распространяется и на культурную сферу.

«Интервидение» воскрешает советский песенный фестиваль, существовавший в 1977-1980 годах как социалистический аналог «Евровидения». Однако современная версия конкурса имеет существенные отличия от своего исторического предшественника — прежде всего, в степени политизированности и государственного контроля.

Кремлевское руководство культурным проектом

О политической значимости «Интервидения» красноречиво свидетельствует состав его руководящих органов. Наблюдательный совет возглавляет Сергей Кириенко — заместитель главы администрации президента, курирующий внутреннюю политику. В пресс-конференции, посвященной запуску проекта, также приняли участие министр иностранных дел Сергей Лавров и вице-премьер Дмитрий Чернышенко.

Такое представительство высшего эшелона российской власти превращает музыкальный конкурс в инструмент «мягкой силы» и дипломатии. Это контрастирует с декларируемыми принципами «Евровидения», которое, несмотря на периодические политические скандалы, формально позиционирует себя как неполитическое культурное мероприятие.

Защита от «страха конкуренции»

На вопрос о политизированности «Интервидения» Лавров дал характерный ответ, переведя дискуссию в плоскость государственной поддержки культуры: «Если правительства некоторых стран не прилагают усилий для создания механизмов поддержки культуры, то это их выбор. В нашей стране государство занимается продвижением искусства. Ваш вопрос коренится в страхе перед конкуренцией».

Эта риторика отражает более широкий нарратив российского руководства о противостоянии «коллективному Западу» и создании многополярного мира. «Интервидение» в этом контексте становится не просто культурным мероприятием, а элементом более масштабной стратегии формирования альтернативной системы международных отношений.